Война во время осеннего
листопада
Семен Меламед
"Независимая газета"
от 8 октября 1999 г.
СЕМНАДЦАТОГО сентября 1939 г. в 6.00 по московскому времени (3.00 по варшавскому)
Украинский и Белорусский фронты Красной Ар-мии перешли польскую границу
на всем ее протяжении -
1,4 тыс. км от Полоцка до Каменец-Подольского. Им противостояли, по разным
данным, 200-300 тыс. солдат, довольно слабо вооруженных. Части Корпуса
охраны пограничья (КОП) имели не больше 10 солдат на 1 км границы. Ведь
главные силы продолжали вести неравные бои с немцами.
В штаб-квартире польской
армии вторжение вызвало потрясение, хотя еще 8 сентября посол Гжибовский
послал из Москвы шифровку о скором советском нападении. Но главнокомандующий,
маршал Эдвард
Рыдз-Смигла не придал шифровке
значения. Пограничники так и не получили приказа, что им делать при атаке
с востока. Штаб-квартира уже перебралась на юг в местечко Коломыя в надежде
(кстати, необоснованной) через Румынию получать помощь от Франции. Здесь
в пятом часу и был получен первый рапорт подполковника Котарба, чей полк
с 3.00 по варшавскому времени вел оборонительные бои и сжег два советских
танка. Заняв мост в среднем течении Днестра, Котарба получил приказ -
взорвать его лишь при подходе большого количества бронетехники. Приказ
взорвать пять других мостов через Днестр и Прут отдан не был. В штаб-квартире
сомневались: Красная Армия идет как враг или как союзник? Никто в штабе
не догадался прослушать радио Москвы -
в 5.00 все радиостанции СССР передали антипольскую ноту наркомата иностранных
дел. Вместо этого Котарба получил приказ выслать парламентеров к командиру
ближайшей советской части с вопросом, что значит пересечение границы Красной
Армией. В сложившейся обстановке он смог послать их лишь около 12.00. Больше
парламентеров никто не видел.
Штаб получал очень разные
рапорты. В крохотном местечке Надворная были сбиты шесть самолетов, раненые
советские летчики взяты в плен.
Кое-где происходили мирные
контакты. Красноармейцы угощали поляков папиросами, говорили, что идут
им помогать против немцев. Во многих частях получили телефонограммы с приказом
- не стрелять
в красноармейцев. Есть версии, что это акция советской разведки, проникшей
в ряды польской администрации и офицерства.
Лишь около 16.00 в войска
была передана директива маршала, где впервые сказано об отношении к Красной
Армии: "Большевики... утверждают, что идут против немцев. В это, очевидно,
нельзя верить, но главнокомандующий хочет использовать это время, пока
они нас не атакуют, чтобы как можно больше войска и снаряжения стянуть
в Румынию, во вторую очередь в Венгрию... В отношении советских частей
общая директива такова, что мы с ними не начинаем воевать и должны сражаться
лишь в том случае, если они будут нападать, чего пока нет".
Директива не давала прямого
ответа на вопрос, что делать, если Красная Армия преградит путь в Румынию
или Венгрию. И многие части стали сдаваться. Так, вечером 17-го гарнизон
Тарнополя без боя пропустил части РККА в город, а через день без единого
выстрела был разоружен и пленен. Иначе было на севере. Там большинство
командиров связи с Коломыей не имело и принимало решения самостоятельно.
У реки Случь в районе Костополя
утром 17 сентября бронепоезд капитана Рокоссовского провел бой с советским
бронетанковым подразделением. Восточнее Случи пограничники встретили красноармейцев
пулеметным огнем, затем отступили к реке. Вдоль Случи шла цепь железобетонных
бункеров с пулеметными гнездами, местами были установлены 75-миллиметровые
орудия. Этот 80-кило-метровый рубеж оборонял трехтысячный полк подполковника
Сулика. Но в этом направлении наступали 40 тыс. красноармейцев -
правое крыло Украинского фронта. Полк Сулика отступил с рубежа лишь после
трех дней неравных боев.
За эти дни генерал Орлик-Рюкеманн
сумел западнее Случи собрать разрозненные части в единый корпус. Нарушив
приказ маршала, он 13 дней воевал с Красной Армией в Полесье, в бассейне
Припяти. После ряда стычек генерал вступил в крупный бой под Шацком 28-29
сентября. Дав еще один бой 1 октября, Орлик вышел к границе между двумя
зонами оккупации и распустил корпус. Этим он спас часть солдат от плена,
а офицеров - от казни.
20-21 сентября два пехотных
полка и группа местных жителей-поляков в упорных боях удерживали Гродно.
До 4 октября вела бои с советскими войсками группа генерала Клиберга, а
5-го сдалась немцам.
19 сентября с востока к Львову
подошла армия Голикова. Начались перестрелки. Но генерал Лавнгнер, выполняя
директиву маршала, вступил в переговоры. Полковник Иванов и комиссар Макаров
заверяли его: "Мы пришли бить немцев". Комбриг Курочкин подписал условия
капитуляции Львова: "Офицерам Войска Польского гарантируется личная свобода
и неприкосновенность их личного имущества". Но после капитуляции офицеров
окружили, погнали в Тарнополь, там их погрузили в вагоны и вывезли в Старобельский
лагерь, а в 1940 г. расстреляли.
В боях с поляками, по словам
Молотова, Красная армия потеряла 737 человек убитыми и 1862 ранеными. В
Белоруссии и в Литве погибло до 30 тыс. польских солдат. Часть армии по
приказу Рыдз-Смиглы ушла в Румынию (30 тыс.), Венгрию (40 тыс.), Литву.
Красная Армия взяла в плен, по разным оценкам, 130-250 тыс. человек. Значительную
часть рядовых освободили. СССР и Германия часть пленных обменяли с учетом
их довоенного места жительства. Офицеров в СССР сосредоточили в ряде лагерей.
Самые печально известные -
Старобельский, Козельский, Осташковский. Весной 1940 г. переписка узников
с семьями оборвалась, офицеры исчезли без следа. А 13 апреля 1943 г. немцы
сообщили, что в Катыни под Смоленском найдены тысячи польских офицеров,
убитых выстрелами в затылок в 1940 г. |